Читать книгу "Солнечный круг  - Марина и Сергей Дяченко"

Врач замолчала. Подросток на экране переменил позу – убрал ноги со столика, повозился в кресле, сел ровнее.

– При чем тут мальчик? – спросил Александр.

Врач пожала плечами:

– А при чем тут мальчик? Только при том, что там, где он, умирают люди. Больше у нас нет никаких ни данных, ни сведений, только… чувство самосохранения.

– Думаю, вам удастся убедить попечительский совет, – сказал Александр.

Врач внимательно на него посмотрела.

– Да, – ответила суховато. – Если вы хотите говорить с мальчиком – пожалуйста. Ваша работа, в конце концов, и вы знаете об этой истории куда больше меня… Только примите во внимание одно обстоятельство.

– Да?

– Умерли те, кто был важен Денису. Кто был ему особенно интересен.

– Бедный мальчик, – пробормотал Александр.

– Да. Я тоже ему интересна. Я никогда с ним не разговариваю лицом к лицу. Можете меня презирать. Можете написать рапорт.

– Я не собираюсь…

– Спасибо. Услуга за услугу: и вы ему будете интересны. Вы, с вашей работой, с вашим заданием. Особо интересны. Он любопытен.

– И что случится со мной, если я поговорю с тринадцатилетним мальчиком лицом к лицу?

– Может быть, ничего. А может быть… Я, конечно, помещу вас в реанимационный модуль в случае чего. Но результат известен.

Александр засмеялся. Врач подарила ему скудную улыбку.

* * *

– Здравствуй, Денис.

Парень обернулся.

Он в самом деле выглядел на пятнадцать – нескладный, мосластый, совершенно нормальный подросток. Он улыбнулся с естественной вежливостью, начал уже отвечать – «Здра…» – и вдруг запнулся.

Это было очень короткое мгновение. Кто-то другой, не Александр, не заметил бы или не придал значения. Но парень запнулся, увидев его, и в глазах промелькнула… радость, что ли? Удивление? Неопознанное чувство. В целом позитивное, но с ноткой тревоги.

– Здравствуйте, – сказал он в следующую секунду, совершенно так, как должен был сказать нормальный парень в такой ситуации. – Вы следователь?

– Я специалист по разного рода нештатным ситуациям, – округло пояснил Александр. – Мы ведь раньше не виделись, да?

– Нет, – парень приподнял уголки губ. – Вы показались мне похожим на одного человека.

– На кого?

– На моего отца. – Голос парня не дрогнул. – Хотя я помню его гораздо моложе. Вам около сорока. А папе, когда он умер, еще тридцати не было.

Александр растерялся на целую секунду. Очень не хотелось произносить дежурное «Сожалею», но ничего лучшего придумать не получалось.

– Тебе непросто пришлось.

– Да, мне уже говорили, – он смягчил дерзость улыбкой. – Вы верите, что трое преподавателей умерли из-за меня?

Глядя в его безмятежные серо-голубые глаза, Александр растерялся во второй раз. Он вдруг вспомнил женщину-врача, которая не хотела встречаться с этим мальчиком лицом к лицу.

– Я не оперирую верой. Только фактами. И, разумеется, не собираюсь обвинять тебя в том, что ты не совершал…

Его язык произносил слова, по смысловой нагрузке сравнимые с храпом. Александр смотрел в глаза мальчишке. Тот улыбался и смотрел в ответ.

Волосы на затылке у Александра поднялись дыбом. То, чего не измерить приборами – чутье, – заставило сердце забиться быстрее, и сигнал опасности прошелся по коже, как ветер по равнине.

– Очень интересно, что теперь со мной будет, – тихо сказал мальчик. – Вроде бы я ни в чем не виноват… Но я в изоляторе. Меня теперь навсегда изолируют? Чтобы я жил всю жизнь взаперти, как прожил первые годы?

Александр с трудом отвел глаза. Комната была большая, Александр стоял теперь спиной к камере, а Денис – лицом. Правда, возможно, здесь не одна камера… В окно билась муха. Жуткая история, ж-жуткая – вот так прожить всю ж-жизнь, как одинокий ж-жук на предметном стекле…

– Нет, – сказал Александр и прокашлялся, потому что голос вдруг сел. – Ты ведь не хочешь одиночества? Тебе предлагали дистанционное обучение, ты отказался. Тебе предлагали программу адаптации, но ты захотел в нормальную школу…

Денис кивнул:

– Я хотел пообщаться с разными людьми. Это ведь естественно?

Александр чувствовал его взгляд щекой.

– Что случилось там, в экспедиции? Ты знаешь?

– Меня много раз спрашивали. Я все рассказал. Вы читали мои отчеты.

– По закону, – признался Александр, – нужна очень веская причина, чтобы запереть подростка против его желания. Но если всюду, где ты появишься, будут умирать люди…

– Но почему они будут умирать? По какой причине? – В голосе парня послышалось усталое изумление. – При чем тут я?!

«Вот и я не знаю».

Денис пересек комнату. Взял волейбольный мяч, закатившийся в угол, подбросил на руке.

– Вы играете в волейбол?

– Нет. Только раньше, в юности…

Мяч ударился о стену, обшитую деревом.

– В комнате лучше не играть, – виновато сказал Денис.

Мяч ударился еще раз, косо отскочил от декоративного керамического светильника и с силой ударил во что-то хрупкое над входной дверью. Посыпались крохотные осколки.

– Камера, – сказал Денис растерянно. – Вот ведь незадача… Я камеру случайно разбил.

Александр почти против воли посмотрел ему в глаза.

– Вы никому не сказали в комиссии, что знали моего отца, – сказал Денис.

– Откуда ты… с чего ты взял?

– А мать вы видели всего один раз. Но она хорошо вас запомнила.

– Тебе рассказывали? Обо мне?!

– С вас все началось, – сказал Денис. – Отца отчислили из отряда. Он нашел другой способ вернуться в экспедицию. Он женился на маме. Которая была хреновым инженером. Но которая идеально подходила на роль матери, особенно в сочетании с моим папой в роли отца…

– И они все это тебе рассказали?!

– Признайтесь, Александр, что вы сделали, чтобы отца отчислили из отряда претендентов?

– Ничего. Правда.

– Жалко, если так.

Мальчишка вдруг улыбнулся не своей улыбкой. Мышцы его лица странно подрагивали. Александр невольно попятился к двери.

– Камера разбилась, – сказал Денис. – Но у вас с собой устройство. Дневник. Вы все записываете.

– Это моя работа.

– А врач ни за что не войдет. Она боится со мной встречаться.

– Ты фантазируешь…

– Отец был вашим другом. Лучшим другом. До одного разговора. Ночью, в дождь. Вы шли пешком до станции. Помните?